Господи... как же мне страшно... мне страшно так как никогда в жизни. Когда люди будут читать эти листочки меня уже давно не будет в живых. Мое тело иссушит ветер, а кости обглодают проходящие мимо шакалы. Я не хочу умирать... у меня слишком много дел на этой грешной земле... 
Как хорошо все начиналось. Летели на самолете в гости к индейцам. Крутые ребята Джим и Вэльфор пригласили нас поучавствовать в этой поездке. Возможность посмотреть живых индейцев всегда прельщала пакостного Лиса и она с радостью согласилась. Знакомые взяли ребенка на три дня. Мы были свободны в своем путешествии пакостный Лис и Странник. 
Летели долго и меня стало укачивать.
- Ничего - вот за те горы перевалим - сказал Джим, но что-то не заладилось и мотор стал чихать а потом и заглох вовсе. Боже как страшно... хорошо что самолет маленький и мог планировать - мы не врезались сразу носом в землю, но... землю мы пропустили и летели прямо в пропасть - в открытую пасть каньона. Там далеко внизу найдут наши бренные косточки (если вообще найдут) мелькнула мысль. Посадка была тяжелой и жесткой. Вэльфор стукнулся о панель и разбил лоб, но держался молодцом.
Хотя каким молодцом. Я выползла из-под разбитого самолета и стояла рядом глядя на останки... в мозгу крутилась мысль - почему... почему это случилось именно со мной, а ведь так хорошо все начиналось. За что? Американцы были в гораздо худшем состоянии - они не понимали вообще как сюда попали и что делать. Я поняла что это конец... конец моей недолгой жизни... нас никогда не найдут - мы недоступны для радаров, а отыскать наземными службами самолетик на площади 100 гектар - думаю врядли. Я села на камни и стала думать о том, что не успела сделать в этой жизни. Стало наплевать на все. Зачем что-то делать, если впереди зловещая морда смерти.
Странник сидел поодаль. Он не плакал, он молился в душе и вспоминал родителей. Что будет с ними если он погибнет.
Коренные американцы сидели в тени самолета в ожидании костлявой. Джима учили водить самолет, но не учили выживанию в пустыне в условиях максимально приближенным к безвыходным. А они и были сейчас эти условия. Солнце стояло в зените и жара была за 100 по Фаренгейту. Связь не работала. Это конец. День-два и мы изжаримся, как в аду на сковородке. Мелькнула мысль - а как же кот- кто позаботится о нем, когда меня не будет. О смерти думать не хотелось, а хотелось заорать и кинуть перчатку в лицо - всем - Богу, дьяволу, черту, президенту. - я хочу жить и я выживу. Одна половина мозгов пребывала в ступоре, а другая начала отсчитывать варианты возможного спасения. 
Где-то протекает речка вонючка. Вода - раз, рыба - два, беглые сурки - три - мясо. Сколько мы продержимся... 
Идти по ручью - вряд ли - мы на дне глубоченного каньона. Главное - спрятаться от нестерпимо палящих лучей солнца и и не сойти с ума за то время, что нас будут искать... Искать... сколько нас будут искать - день, два, больше мы не продержимся. 
Я подошла к Страннику и молча попрощалась с ним. Он попытался шутить - мол, считай что это пикник... пикник на обочине со смертельным исходом. Я сделала попытку закатиться в истерике, но во-время себя одернула - а что толку - все равно здесь сдохнем. 
Посмотрели в сторону американцев - они сидели в разных местах и прощались с родными. Что за дурная традиция носить с собой кучу фотографий родственников. Странник что-то сказал им - наверное, чтоб собрали всю жрачку и шмотки в одно место. Так и надо.
Развели костер - благо сушняка вокруг много. Дым не увидят, но огонь... к нему издавна тянулись люди. 
Ручеек был маленький. Но в нем была рыба. Вот и суши бегают - пошутил Cтранник и стал пытаться поймать рыбину рубашкой. Я сидела и смотрела на огонь. А потом поганый характер взял верх над инстинктами - а какого хрена... у меня и арбалет есть. Джим пытался настроить передатчик, но он был разбит и кажется навсегда. Вэльфор посмотрел на нас и сказал - ребята - что вы делаете... Развлекаемся - буркнула я и попыталась придумать что мы будем есть на обед. На обед была рыба - сырая и соленая. Жарить решили подождать.
- Во-во - промурлыкаля я - скоро змейцы на обед пойдут. Американцы посмотрели на нас и ничего не сказали - они уже были готовы принять смерть. Вечером решили подкинуть хвороста - чтоб не было так страшно. Я попыталась уснуть, закутавшись в свитер - мне это почти удалось, если бы не видение падающего самолета в пропасть и... и тут завыли голодные шакалы - сон как рукой сняло. Передремалось до рассвета и стало холодно. Захотелось в кустики и подумалось, что вот прямо сейчас голодный шакал схватит за голую задницу. Не схватил. После чего я забылась тяжким сном и проснулась через 3 часа в надежде, что нас найдут. Не нашли. Стало тоскливо - как будто кто-то выключил лампочку в неположенное время. Несколько раз слышался звук вертолета. Но нас он не видел, да и увидеть не мог - кругом отвесные стены - мы в каменном мешке, в ловушке и нет выхода. 
Странник опять пошел ловить рыбу, а Вэльфор, умывшись взял арбалет и прошел вверх по течению. Арбалет был спортивный. Сразу из него не убьешь, ежели вообще убьешь. Чем бы заняться? Ага занялись обедом - несколько рыбин. Интересно, сколько времени человек может быть не жрамши. Кажется 40 дней, а на жарище? Кстати о жаре - надо бы пойти намочиться. 
Шмотки высыхают быстро и рыба не лезет в горло. Когда же нас найдут - ведь не может быть - чтоб нас бросили и совсем забыли. Индейцы наверное уже позвонили, а может и не позвонили. Но что-то должно делаться. Слезы комком стоят у горла. 
Вэл пришел один. Стрелять ни в кого не стал, да и не зачем это. Мы тут совсем одни и никому не нужны. 
Жара... нет жарища... она выпивает оставшиеся соки жизни. Вечер. Мужики пытаются наладить разбитый передатчик. Джим пытается что-то рассказать о своей семье, но выходит плохо. Скоро мы все умрем и умрем от неверия в будущее. 
Ночью было жарко. Опять выли голодные звери. Ползали какие-то букашки и змеюшки. Завтра. Завтра нас точно найдут. 
Утро. Прохлада сошла моментально. Опять жара, хочется постоянно пить. Мне плохо. Еще пару дней и мы все умрем от перегрева. Мне и так напекло голову. Я сижу около каменной стены и пятый раз пою свою любимую песню 

    Нас извлекут из под обломков
    Поднимут на руки каркас
    И залпы башенных орудий
    В последний путь проводят нас...

Мы не знали только одного что Вэльфор был сыном влиятельного чиновника и уже через 2 часа после исчезновения самолета с радаров и при известии, что в поселок он не прилетел, были подняты все наземные розыскные службы, армия и полиция и толпы добровольцев. Прочесывалось все вокруг и они не теряли надежды что найдут нас живыми, они верили в нас. 

Нашли нас чисто случайно - самолет был не виден из-за нависших камней. Но все-таки нашли. 
Не могу сказать когда это случилось - меня не было дома, но рассказали, что я сидела подогнув под себя ноги и раскладывала очередной пасьянс. Когда привели в чувство и я увидела посторонних людей в камуфляже, у меня началась истерика. Больше я ничего не помню.
Очнулась я в госпитале и все были предельно добры и внимательны. Глядя на себя в зеркало - я не узнала что это я. Дело даже не в очках. Я постарела на 10 лет и у меня были седые патлы - как у карги. Заботливая медсестричка сбегала за краской и помогла покрасить волосы. Теперь я рыжая. 
Странник похудел и очень этим доволен.
Вэльфор получил трепку от отца, но он все равно знает, что отец его любит, а волноваться старому человеку не гоже - у него и так забот хватает.
Джим - отличный пилот и авария не наложила на его психику серьезного оттенка.

 Подходя к своему дому мы встретили одну знакомую сплетницу. Она растекалась медом непрерывно тарахтя... а где вы отдыхали, а как вы отдохнули, а как похудели, а как загорели... Я культурный человек, но тут - пошла на Х$# - рявкнула я и вошла в подъезд. Меня кот заждался.
Вот собственно и вся история. 
С моих слов записано верно.
 
 

© 2 августа 2000 Маргарита Лис Захаров