Многоликое «сегодня»
 

Что-то не пишется, не думается…
Хочется опуститься в какой-нибудь темный резервуар, натянуть на голову одеяло и забыть
об окружающей тебя суете. Условности, правила, приказы, законы, рамки дозволенного
(кем?) давят десятитонной глыбой…
А вокруг копошится, снует, орет, давится «за благами жизни» наш переразвитый хомо
сапиенс, или лучше: хомо совьетикус.
Ты думаешь, люди изменились?
Большинство - нет.
Может уйти в монастырь?
В женский…
Чем живешь, Женька? Наша Пицунда превратилась в кровавый рай. Нет ее больше. В своей
зарисовке я ошибся: не будет не только людей Пицунды-90 всех вместе в одном месте, но и
всего окружающего тоже. Нет соснового бора - вырубили для строительства укреплений и
отопления зимой, уничтожили корпуса - использовались под госпитали и казармы, исчезла
та атмосфера праздника и курорта, витающей вокруг всего любви и легкости общения,
спокойствия и ясности…
Нет больше ничего, чтобы мне напомнило о Пицунде-90, о незабываемом  лете, об особенном
каком-то море и дурманящем запахе реликтовых сосен… кроме тебя.
И отсюда появляется грусть, ярковыраженной причины которой я не вижу, но чувствую.
Гипсовый слепок моей души напоминал бы сейчас ссохнувшийся тростник, живущий только
у корня и разлетающийся при первом встряхивании и раскачивании ветерком.
… Род Стюарт и Стинг передают тебе привет. И. Бунин успокаивает меня в особо пиковые дни.
Он пишет мелочи, ползает по траве, не поднимаясь в облака. Рассматривает качающийся на
ветру листок. И не делает выводов. Никаких. Не заставляет делать выводы и меня.
Умиротворенно и легко на душе после его забирающихся внутрь обволакивающих мелочей…
И забываешь оскаленные пасти многоликого «сегодня».
 

199…г.